27 марта 2024 года по благословению митрополита Калужского и Боровского Климента в Свято-Георгиевском Мещовском монастыре состоялась II монашеская научно-практическая конференция «Молитвенное делание: традиции исихазма и обожение человека».
Протоиерей Сергий Третьяков выступил с докладом «Смирение как необходимое условие богопознания».
Текст доклада:
Важнейшим условием богопознания является то обстоятельство, что познать Бога человек может только действием Самого Бога. Поэтому богопознание — это в подлинном смысле Дар Божий. Этот Дар человек никогда не может «заслужить» своими делами, и человек не может своими добродетелями поставить Бога в позицию «должника»: Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? (Рим. 11, 35).
Сам Христос говорит, что исполнять заповеди Божии — это прямая обязанность каждого человека, а исполнение обязанностей — это не заслуга, а долг: Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17, 10). Кроме того, природные силы и способности, посредством которых человек совершает добродетели, — даны человеку Богом: Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (1 Кор. 4, 7). Дар богопознания и обожения не может быть равноценен никаким добрым делам и подвигам.
Однако, без желания самого человека Бог не может его спасти. Для того, чтобы Бог мог спасти человека, со стороны самого человека требуется искреннее желание спасения, выражаемое в тщательном исполнении заповедей, смирении, плаче и покаянии. Всякое желание спасения, не имеющее выражения в тщательном исполнении заповедей и подлинном смирении, — бесплодно, по словам Христа: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21).
О синергии Бога и человека как условии сверхъестественного богопознания свт. Григорий Палама пишет: «…всякая добродетель и всякое зависящее от нас подражание Богу делают стяжавшего их удобным к божественному единению, благодать же совершает само несказанное единение…».
В своем учении об условиях богопознания свт. Григорий Палама делает следующий вывод: «Хотя человек не может обоживаться собственной силой, через подражание уподобляясь неподражаемому Богу, однако подражать неподражаемому он должен; так он улучит боготворящий дар и сделается Богом “по состоянию”. Две, стало быть, <…> причины обожения…».
Как учит свт. Григорий Палама, человек может и должен исполнять заповеди Божии, тем самым «подражая неподражаемому Богу» в Его существовании. Любовь, Милость, Благость, Кротость и прочие добродетели — это нетварные качества, свойства, энергии Самого Бога, которым человек призывается подражать по мере своих сил. Но само по себе «подражание» нетварным свойствам Бога не спасает человека, оно лишь делает его «удобным к божественному единению», т. е. к богопознанию, которое и совершает Сам Бог. По мере же обожения человека свойства (энергии) Божии становятся для него его собственными свойствами (энергиями). Тогда человек уже не «подражает» Богу, но становится Богом по причастию Ему, т. е. по причастию Божественным свойствам (энергиям). Именно так человек как образ Божий приобретает и подобие Божие.
Свт. Григорий Палама указывает на следующие признаки истинного, непрелестного богопознания и присутствия Бога в человеке: «Признак же Божественного света — возникающее в душе прекращение недобрых наслаждений и страстей, мир и остановка помыслов, духовное упокоение и радость, презрение к людской славе, смирение, соединенное с несказанной радостью, ненависть к миру и любовное влечение к небесам, вернее же, к одному лишь Богу небес…».
Однако все аскетические подвиги и борьба со страстями направлены только на достижение одной цели — стяжания смирения, поскольку именно благодаря ему человек становится способным к тому, чтобы дать Богу действовать в себе и спасать себя. Прп. Исаак Сирин пишет: «Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. <…> Воздаяние [т. е. Божественная благодать] бывает не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно утрачено, то первые [т. е. добродетели и труды] будут напрасны».
Правильное исполнение Евангельских заповедей и правильно совершаемая молитва производят в человеке смирение перед Богом и ближними, покаяние, плач, т. е. внутреннюю скорбь сердца о грехах, и видение своей духовной нечистоты. По мере возрастания смирения человек начинает все более и более осознавать, что своими силами и подвигами он не в состоянии спастись, т. е. не может «заслужить» Божественную благодать.
Никакие человеческие усилия и подвиги не производят «автоматически» в человеке обожение и спасение: сколько бы человек не совершил добрых дел, сколько бы он ни плакал о своей греховности, каким бы великим подвижником он ни был, сам он посредством всего этого не произведет в себе обожение, ведь обожение — это нетварный дар Божий, а не естественное состояние человека, которое можно достичь своими силами.
Свт. Григорий Палама постоянно подчеркивает в своих произведениях необходимость «дел». Однако «исполнение заповедей» является не столько условием благодати, сколько необходимой и свободной синергией человека и искупительного действия Бога: однажды полученная благодать крещения, чтобы обрести действенность, должна стать живой реальностью, и только добрая воля человека способна сделать ее такой. Следуя святоотеческой традиции, свт. Григорий отвергает мессалианский и пелагианский соблазн считать обожение достижимым посредством исключительно человеческих усилий, в частности посредством молитвенной техники, независимо от «дел».
Нет ничего более чуждого мысли свт. Григория Паламы, чем связывание обожения с собственными заслугами человека и понимание его как «подвига», справедливым вознаграждением которого оказывается благодать. Напротив, Божественная жизнь становится доступной человеку как незаслуженный дар, общий всем крещенным. Поэтому свт. Григорий, комментируя разделения в Коринфской Церкви (1 Кор. 12), в которой «получившие больше — превозносились, а стяжавшие меньше — малодушествовали», напоминает, что ап. Павел приписывал им всем равное достоинство, «показывая, что они все суть одно тело, вы – тело Христово, а порознь – члены (1 Кор. 12, 27), потому что приняли одного и того же Духа» (Против Акиндина).
Осознание своей греховности и своего бессилия в деле спасения естественно рождает в человеке всецелое стремление к Богу, как к Тому единственному, Кто может его спасти: ведь возжелать спасения всем сердцем может только тот, кто увидит себя погибающим. Бог откликается на это движение человека к Нему и Сам начинает вести его ко спасению. Когда же Бог начинает помогать человеку и действовать в нем, то человек уже на опыте убеждается, что без помощи Божией, без Бога, действующего в нем и помогающего ему, он несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3, 17).
Видя, что от надежды на себя и свои силы с ним случаются греховные падения, а от надежды на Бога и от смирения — духовное преуспеяние, человек более смиряется перед Богом и более желает, чтобы Бог Сам действовал в нем и вел его ко спасению. Бог же в ответ на это желание человека в большей мере начинает действовать в нем, а это, в свою очередь, рождает все более усиливающееся смирение в самом человеке. На высотах святости человек, наконец, видит себя ниже всего творения.
При этом принципиально важно отметить, что человек в своем духовном восхождении, хотя и возлагает всецелую надежду на Бога и только от Него одного ждет результата своих трудов, однако сам прилагает все свои естественные силы, чтобы тщательным образом исполнять все евангельские заповеди и понуждать себя на смирение и плач пред Богом. Ибо только тщательное исполнение всех заповедей является свидетельством подлинного желания человека быть с Богом.
На высотах святости, человек с помощью Самого Бога всецело предает себя и свою волю Ему, и так Бог становится в нем Единым Действующим. Такого состояния еще в этой жизни достигали некоторые святые, и, в частности, апостол Павел, свидетельствовавший о себе: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). В жизни вечной это состояние будет свойственно всем причастникам Царства Небесного, ибо Царство Небесное — это и есть Сам Бог, живущий в человеке и действующий в нем в определенной мере.
Святые учат, что по мере возрастания человека в истинном смирении и по мере вселения в него Бога в нем рождается 1) искренняя благодарность Богу за все Его бесчисленные благодеяния, а также за все скорби, болезни и несчастья; 2) вышеестественная Божественная любовь к Богу, к каждому ближнему (без малейшего исключения), миру в целом, 3) жажда Бога и безраздельное, всецелое устремление к Нему, 4) истинная радость, мир и покой души.
Свт. Игнатий Брянчанинов отмечает: «Смирение и рождающееся из него покаяние — единственное условие, при котором приемлется Христос! Смирение и покаяние — единственная цена, которой покупается познание Христа! Смирение и покаяние — единственное нравственное состояние, из которого можно приступить ко Христу, усвоиться Ему! Смирение и покаяние — единственная жертва, которой взыскует и которую приемлет Бог от падшего человечества (см. Пс. 50, 18–19)». Образно выражаясь, можно сказать, что покаянный плач — это то единственное «место», с которого человек способен увидеть Бога.
Путь покаяния и плача — не есть путь, ведущий к унынию, печали и депрессии. Все святые отцы, опытно прошедшие по этому пути, свидетельствуют, что правильно совершаемое дело покаяние рождает в человеке радость истинную и Божественную, а не человеческую; радость отпущения грехов, радость свободы от страстей, радость воскресения души от греха к вечному блаженству в Боге (ср. с Пс. 125, 5: Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью). Радость, происходящая от покаяния, — это радость именно Божественная, доставляемая человеку Самим Богом; это та самая радость, которую имеют в полноте причастники Царства Небесного. Напротив, неправильно совершаемое покаяние приводит к унынию, печали, депрессии и т. п. опасным духовным и душевным болезням, вследствие чего важно помнить наставление апостола Павла: Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5).
В беседе «О смирении» свт. Игнатий (Брянчанинов) приводит следующий практически важный диалог: «Ученик спрашивает: Такое [т. е. смиренное] воззрение на себя не приведет ли к унынию или отчаянию? Старец отвечает: Оно приведет к христианству. Для таких-то грешников и снизошел Господь на землю. <…> Такие-то грешники могут от всей души принять и исповедать Искупителя».
На духовном пути самое главное искушение — это искушение гордостью, самонадеянностью и неблагодарностью Богу. Поскольку по мере обожения Бог все в большей степени начинает действовать в человеке и помогать ему, то возникает соблазн возгордиться тем, что те дела и подвиги, та чистота и святость, которой он уже достиг, есть плод его собственных стараний, а не результат действия в нем Божественной энергии.
Гордость — это отвержение Бога и начало всякого греха. В какой мере человек страдает грехом гордости, в той же мере он не дает Богу действовать в себе и вести себя ко спасению. Этим грехом пал ангел Денница, возомнив себя богом без Бога, богом помимо Бога и приписав все свои совершенства себе, своим собственным усилиями. Этот же грех стал камнем преткновения для Адама и Евы: они захотели стать богами своими собственными тварными, человеческими усилиями, без Бога и Его помощи, в «обход» Бога, через вкушение плода древа познания. Возвращение к Богу, подлинное богопознание, по словам прп. Дорофея Газского, возможно смиренномудрием, через которое «сокрушаются все оружия врага и противника».
Действительно, если человек обладает подлинным смирением и смиренномудрием, то уже не столько он сам своими силами ведет духовную брань и совершает добродетели, сколько Бог, действующий в нем и помогающий ему. Прп. Дорофей пишет: «Итак, смиримся немного и мы, и спасемся. Если мы, как немощные, не можем трудиться, то постараемся смириться; и верою в милость Божию, что и за то малое, совершаемое нами со смирением, будем и мы в местах святых, много потрудившихся и работавших Богу»
